Cite

– Возможно, у меня тело мужчины, но женское сердце.

– Я очень сожалею, что сломала аварийное освещение. Пожалуйста, не броди вокруг, и упокойся с миром. Пожалуйста. И ещё, пожалуйста, побыстрее почините кондиционер. А ещё я хочу выиграть в лотерее.

– Нацуми-сан, посерьёзнее, пожалуйста.

– Ладно.

– Эй, человек-волк, это тебе подарочек от человека, умершего 50 лет назад.

– Это сокровища, награбленные эсэсовцами 50 лет назад по всей Европе. Золотые слитки, банкноты, часы... всё в одной куче. А этот зуб, наверное, вырвали изо рта какого-то бедолаги заморенного в концлагерях. Да, вот такие они были. Их и солдатами-то не назовёшь. Просто банда разожравшихся убийц. Лично я их презираю. «Непобедимое войско»? «Стальные рыцари»? Не смешите мою шляпу.

– Что происходит?! Что там такое?!

– Там смерть! Смерть пришла!

– Так как же победить этого безумного господаря? Бросить против него целую армию, сломить его оборону и снести ему голову? Не выйдет. Он просто снова напьётся крови. Этот господарь знает толк в выпивке.

– Даже оставшись один, он не перестал быть невероятно сильным вампиром. Сотню лет назад он в одиночку напал на Лондон. Пять сотен лет назад он в одиночку сражался с целой оттоманской империей. А стоит ему начать пить кровь, как он становится непобедим. Чёртов жулик. Обманывает и жизнь, и смерть! Как раз сейчас он этим и занят.

– Но что я могу? И что может он? Он может превращаться, призывать слуг, ходить по воздуху, управлять разумом, заживлять любые раны, а так же пить чужую кровь и забирать жизнь, чтобы стать сильнее. Вот он какой. Я же не умею ничего подобного. Я всего лишь человек.

– Знаешь, с самого начала я никогда не думал о нём как о человеке. И как о вампире я тоже о нём не думал. Я всегда думал о нём именно как о движущейся крепости. Он река крови и гора трупов, управляемых единой злой волей.

– Но ты ведь предатель. Обычный предатель. А я никогда не прощал предателей...

– Они умирают с улыбкой на устах... Ну конечно. Вот для чего они сюда пришли. Если вы так сильно хотели умереть, то чего ж не повесились?! Могли бы сделать это ещё 50 лет назад!

– Так не пойдёт, дорогая фройляйн. Нам мало просто умереть. Слишком уж низко мы пали. Людям мы не нужны. Люди хотят о нас забыть. Но мы нужны самим себе. И мы не согласны умереть в петле. Так не пойдёт. Нам нужна смерть получше, смерть покрасивее, чтобы умирать не стыдно было! Крутая смерть и даже ещё круче! Вот почему мы здесь... Вот зачем мы сюда пришли! Потому что нам мало просто умереть. Ведь есть ещё битвы, в которых не жаль и голову сложить... Ведь есть ещё враги, которым не жаль и проиграть... Мир огромен! Он полон опасностей и чудес! Он пропитан злобой и пороховой гарью! И я уверен, в этом огромном мире найдётся битва что сможет подарить нам достойную смерть! Мы умрём не просто так! Мы уйдём в блеске славы! А до тех пор мы будем идти вперёд навстречу смерти.

– Если взглянуть на нашу битву критически, то можно увидеть в ней обычную драку в песочнице. А теперь мы ещё и оба стали детьми. И ты, и я. Мы дошли до самой сути битвы: «Я не я, если не наваляю этому пацану».

– Ты что, забыл, кто сделал этот пистолет? Ты ведь помнишь, что он был создан для боя с Андерсоном? Ну а я явно не Андерсон.

– У меня нет времени гадать, почему ты так поступил. Ты сам решил стать моим врагом!

– Эй, Ангел Смерти, однажды ты сказал: «Мы, Джоны Булли, больше всего ценим именно закат жизни». А ещё ты гордился тем, что отказался пойти лёгким путём и стать чудовищем, помнишь? Твоё старое, морщинистое тело всё равно было в миллионы раз красивее, чем та мерзость, что сейчас стоит передо мной!

– Глупости! Если бы я кого и предал, то только с твоей помощью и после оформления всех бумаг.

– Я ухожу... А ты останешься здесь. Сколько ещё будешь ты держаться за эту насмешку над жизнью?

– Буду держаться, пока грехи прошлого наконец не настигнут меня и не поблекнут пред грехами будущими.

– Я лишь штык. Штык, несущий божественное возмездие. Я должен был родиться грозой, божьим чудом, силой природы, ужасающим и бессердечным штормом. И если, вонзив в себя этот гвоздь, я таким стану... так тому и быть.

– Чудовищ должны убивать люди. Остановись, человек. Не становись чудовищем. Не становись мной.

– Став чудовищем вроде меня, ты признаешь, что у тебя не хватило сил быть человеком.

– Не делай этого, Андерсон! Неужели ты сам хочешь стать чудовищем? Пусть и чудовищем бога? Бессмертной игрушкой в руках высших сил? Разницы ведь нет! Всё едино, как не взгляни! Просто я — чудовище, отрицающее бога, а ты станешь чудовищем на службе у бога!

– Вампир Алукард, мой слуга! Я повелеваю. Окрась багровым белые одежды воинов с серебряным оружием. Окрась алым чёрные одежды воинов с железным оружием. Окрась всех до одного врагов наших в цвета их крови!

– Хорошая машина. А что под капотом?

– В очах твоих я вижу адскую бездну. Облик твой схож с человеческим, но что скрывается за ним?

– Ты предал нас, Максвелл.

– Предательство — лишь вопрос точки зрения. Для его сторонников это не постыдный поступок, а умный тактический ход. Хотя... в чём-то ты права. Ибо я его деяний не одобряю! Максвелл, ты пьян. Опьянён властью и могуществом! Господь предназначил нам стать его карающей дланью. Я убийца, и ничто более. Я несу смерть во славу Господа нашего. Ты же, Максвелл, дерзнул взять больше уготованного тебе. Ты оскорбляешь божественное провидение!