Cite

— Ну, не знаю, — наконец признал рыцарь, у которого от умных терминов дракона уже что-то начало противно жужжать в голове. — Как-то это неправильно. С точки зрения рыцарской морали.

— Что неправильно-то?

— Ну, это... Долговременное планирование. Как-то это неблагородно.

— А тебе не кажется, что тем самым ты и создаёшь экономический кризис? — фыркнул дракон. — Не проще ли честно торговать?

— Честно торговать? — трактирщик пожал плечами. — По-моему, в этом есть что-то неправильное. С точки зрения бизнеса.

— Но это грабёж! — возмутился трактирщик.

— Какой же это грабёж? — всплеснул лапами дракон. — Мы получаем еду, а ты получаешь трактир. Целый и невредимый. Не знаю как в Сорбонне, но у нас, у драконов, это называется «взаимовыгодное предложение».

— У тебя есть деньги?!

— У меня, напарник, есть кое-что получше.

— Окорок? — рыцарь громко сглотнул.

— Идея.

— У меня, милейший, есть к вам вопрос.

— Аааааааааа!..

— Всего один вопрос.

— Аааааааааа!..

— Деньги. — едва слышно шепнул дракон.

Мэр заткнулся и немедленно уточнил:

— Сколько?

– И какими словами он это аргументирует?

– Тебе дословно?

– Да.

– «Идите к чёрту!»

Heh. Yo ho ho and a bottle of rum!

— Что же это может быть? — рыцарь в волнении ущипнул себя за нос. — Чёрно-белое, по волнам плывущее?

— Чёрно-белый плавучий топор. — ехидно предположил дракон.

— Но их там три...

— Стая! — фыркнул партнёр рыцаря.

— Поверь, партнёр, куда славнее загнуться от старости в окружении собственных детей. Ностальгически вспоминая имена недругов, которых успел пропустить вперёд себя за кладбищенскую ограду...

Храп прервался. Все замерли. С резким хлопком лопнули арканы. Народ охнул и попятился. Посреди своих и чужих медленно, как призрак конца света, поднялся чудо-богатырь.

— Это не идиоты, это крестоносцы! — возмутился рыцарь, в негодовании чуть не прищемив себе забралом нос.

— Идти на войну без единого командования, предварительной рекогносцировки местности, надлежащих запасов провизии и снаряжения, имея в качестве плана кампании лишь фразу «так хочет Бог», это идиотизм.

In time of peril, breaketh glass.

走り屋に女はいらねぇ!

Hashiriya ni onna wa irane-e!

Гонщикам женщины не нужны!

Рыцарь поймал за плечо плюгавенького мужичка, торопящегося мимо с увесистым дрыном в руках:

— Эй, милейший, не подскажешь ли, что тут происходит?

— Идёт война народная! Священная война!.. — азартно выпалил мужичок. Вырвался и нырнул в гущу свалки.

— Во-вторых, разве можно вот так, в открытую стоять у входа в пещеру? А если я, к примеру, сейчас отсюда огнём плюну? В результате — ожоги третьей степени, переходящие в обугливание. Похороны, соболезнования родственникам погибших, выплата семьям денежных компенсаций...

Командир внезапно сообразил, что его люди прекратили работу и, начиная со слова «похороны», принялись внимательно прислушиваться к тому, что доносилось из пещеры.

— Да что ты заладил «профессионалы» — «профессионалы»! — наконец разозлился дракон. — Если хочешь знать — любители куда хуже.

— Это почему? — удивился рыцарь.

— Потому что действия профи можно предсказать, действия любителей — нет.

— Умный... — скривился дракон. — Наконечник соком разрыв-травы смазывает...

— Професси... этот, как его?.. анальный выстрел, — поддакнул рыцарь, решивший к месту ввернуть умное выражение.

— Нет, партнёр, «анальный» — это кое-что другое, — не удержался от пояснения дракон. — «Анальный» происходит от латинского слова anus, что означает «задний проход»...

— Да уж. Нам бы сейчас этот латинский анус не помешал! — брякнул рыцарь, с тоской осматривая глухую заднюю стену пещеры.

— Ну?.. — спросил дракон.

— Щит! — воскликнул рыцарь.

— Не поможет, — подумав минуту, заметил дракон.

— Это было не предложение. Это было ругательство.

— Да?.. Тогда тем более не поможет.

— Кстати, как там наши сбережения?

— На месте, — объявил рыцарь, выволакивая на свет измазанный в земле предмет.

— Храните деньги в сберегательных банках! — продекламировал ящер.

— Как факт!.. — согласился его напарник. И нежно прижал банку, битком набитую золотыми монетами, к груди.

Говорят, что смерть – это поражение, но ты одержала блестящую победу.

— Стойте! — неожиданный вопль дракона заставил плотные ряды кровососов притормозить.

— А, собственно, почему «стойте»? — недовольно осведомился со своего насеста предводитель вампиров. — Не портите готичность мизансцены своими бездарными репликами. — граф свесился вниз и приказал: — Вперёд, парни, нас ждут лейкоциты!

— Граф Дракула, к вашим услугам.

— Эээээ... А если я распятием замахнусь? — в голосе рыцаря прорезалась надежда.

— Нам — до лампады. Мы ж — атеисты! — граф запрокинул голову и громко захохотал. Мертвенно блеснули в свете Луны длинные и тонкие клыки...

— Ненавижу атеистов. — признался рыцарь дракону.

— То есть точной дороги к ближайшему городу ты всё же не помнишь. — безжалостно отрезюмировал дракон.

— Нет помню. — заупрямился рыцарь. — Помню! Просто сразу её любой дурак найдёт!..

— Ну и?

— ...Но я-то не дурак!

— Эээ... Напомни мне, партнёр, что мы делаем?

— Мы? Бутылку открываем...

Тут пробка наконец сдалась и с громким хлопком исторглась из бутылочного горлышка в окно. Прямо под ноги крайнему из собравшейся толпы горожан. Человек рассеянно поднял глаза и узрел в близлежащем окне харчевни, как в иконном окладе, троицу: дракона, рыцаря и бутылку. Реакция на это видение у индивида, с точки зрения дракона, оказалась несколько неадекватной:

— Аааа!